Если задаться целью разобраться в истории материала представленного на альбоме, то здесь даже для меня имеет место быть полнейшая путаница - какие-то треки были придуманы в середине 80-х, а что-то - совсем недавно. И все это в одном, так сказать - номерном, и дебютном альбоме ... альбоме чего? Группы? Проекта? Творческого Союза? - вот с чего надо начинать распутывать клубок Ариадны - что же это такое - Альрадо?
В моем блоге слово это встречалось многократно. Я называл это группой, но так же у меня есть некоторый цикл альбомов так же попадающих под это название. А еще где-то на сайте "Альрадо" значится, как название целой эпохи - творческой.
Но все это оказалось не так, неправильно.
А как же правильно?
Оказывается, - никак. У всех участников этого странного объединения было свое видение той идеи или принципа который объединял всех нас под этим непонятным словом, и чем дальше было начало этого объединения, тем меньше было общего в нашем понимании причин нас объединяющих, а причин разъединяющих находилось всё больше. Но давайте сперва о конструктивных факторах.
1983 год - в Московском Планетарии в среде астрономических кружков собралась дружная компания, участникам которой мало было астрономии, планетария, занятий в том количестве, в котором это предлагалось. Хотелось большего и в более широких пределах. Но все растекалось в ширь от астрономии. Сначала мы устраивали самостоятельные наблюдения, выезжали в Подмосковье, фотографировали звезды, созвездия на отечественные фотоаппарты и пленку, а если не везло с погодой, заводили долгие - на всю ночь - разговоры о том, как там - за облаками и вдали от Земли, возможно, мир устроен немного по-другому... а может быть и совсем иначе... А с погодой нам невезло часто - ведь климат здесь даже при советской власти был тот еще неподарок. Вот и зрели наши фантазии, а мы им попустительствовали. Фотоаппаратов и телескопов советского разлива нам было уже мало и мы начали мастерить свои собственные. Вот так однажды в феврале 1984-го в чисто телескопостроительной обстановке всплыла тема музыки - зашедший в гости мой планетарский друг Павел Строганов увидев пыльное заброшенное фортепиано изрек странную для меня мысль о том, что космос - это не только то, что мы видим, но и то, что мы услышать можем. И предложил мне продвинуться в этом направлении - чего бы инструменту зря пылиться. Я не сразу прореагировал, но совсем скоро мы с Павлом уже давили на клавиши и играли дуэтом - он на гитаре, я на пианино. Своей музыки у нас не было, но мы играли чужую - Space, Чингиз Хан, Неотон, Жаррэ (Жан-Мишель Жарр, но мы тогда говорили Жаррэ).
- А что дальше? - как-то я спросил Павла.
- Дальше у нас будет своя музыка и песни - ответил Павел - Я уже нашел классного певца, который и песни свои сочиняет, как раз в нашей - космической стилистике.
Певцом оказался Андрей Фесенко - так же мой приятель по Планетарию. Кто бы мог подумать! Мы-то все думали, что он просто классно рисует и фантастику пародийную сочинает на ходу... А оказывается, еще поет и песни пишет. И скоро началось - мы стали собираться не только на занятия или наблюдения, но и на репетиции, и даже на импровизированные концерты Андрея Фесенко, которые он устраивал всякий раз, когда у него была с собой гитара. Это немало захватывало дух, потому, что чувствовалось, что в жизни наступает какая-то совсем новая эпоха... Но наверное она в любой жизни наступает, как-только тебе стукнет лет 15.
К нашему трио уже в музыкальном плане стали приобщаться наши же друзья, но раскрывая свои неожиданные музыкальные способности - вот так порой и не догадываешься, что в компании твоих друзей есть и победитель конкурса студенческой песни, и радио-монтажник способный пообещать завтра же спаять синтезатор из зап-частей от бабушкиного утюга, что греют на костре и забивают гвозди. Мы реально верили в прогресс нашего нового увлечения и потому посещение музыкальных магазинов, где продают настоящие (для той эпохи - эпохи Альрадо) синтезаторы производства Херсонского радио-завода, что конечно же было лучше утюга, но не на много. И все же долгое время нашими главными инструментами оставались гитары (струн на которых не всегда хватало), домашнее (на гастроли не выезжающее) пианино, пионерский барабан и пассатижи - нет, не для того, что бы ими что-то чинить (что вдруг отпаялось), но для того, что бы в такт ими постукивать по скамейке на астроплощадке, к примеру, или по чемодану (в котором обычно они жили) у меня дома. Вот такая самобытная у нас была музыка, а особенно - ее исполнение. И я не упомянул о самом цивилизованном на тот момент музыкальном инструменте, который тоже с успехом использовался в наших музыкальных забавах - о баяне. И о его обладателе тоже - о Дмитрии Гулютине - ведь это он был победителем конкурса студенческой песни еще тогда, когда мы о музыке даже не помышляли. И песен у него было написано уже немало.
Была в нашем музыкальном экипаже и стюардесса, а для кого-то даже муза и вдохновляющая на творчество гетера - в том смысле, в каком назывался "Гетерой" космический корабль и его экипаж в фантастических сагах собственного приготовления этой девушки - Света Гребенюк так же лихо, как и Андрей Фесенко, выдумывала из межзвездной пустоты фантастические рассказы о встрече с внеземным разумом самых смелых и отважных первопроходцев Земли, откуда-то оттуда же к ней приходили песни, и о том же, а на гитаре она играла наверное лучше всех. Хотя о нотах все мы представление имели скудное и самый образованный среди нас по этой части все же был Павел.
И он же был самый руководящий. И как руководитель вокально-инструментального
Где нашел Павел Софью? - да все там же - в Московском Планетарии, на самом старшем курсе астрономических кружков - на галерке малого зала. И вскоре Софья показала нам класс - сочинила для нашего концерта в звездном зале монументальное произведение с отголосками классицизма и академизма, с трелями, глиссандо и крещендо, легато, стакато и затенуто до уснуто со скуки. Все апплодировали, а я чего-то весь потерялся... может от того, что играла Софья на самом разбитом рояле из подвала так, как мне не сыграть на самом настроенном и отлаженном Стейнвее на свете. Никогда.
И верно - в процессе наших репетиций начался определенный перенастрой в пользу техничности исполнения, стало ясно, что я не тяну и на тройку, и второй наш концерт в Звездном Зале Планетария я слушал в Софьином исполнении из зрительного зала на скамейке запасных. И все думал - как же это так люди музыку сочиняют?! - Неужели этому учат в консеваториях?! - Да, и как такому можно научиться?!
Эти мысли поработили меня в период с весны, когда состоялся наш второй концерт, до конца лета 1984-го года, когда вдруг скорлупа моего мозга проклюнулась первой неожиданной мелодией - моей ли? - до сих пор для меня это вопрос неоднозначный, но следом за ней появилась вторая, третья и к следующему концерту нашей группы, которая успела за пол года сменить пяток неуклюжих названий, и вдруг с подачи Софьи обрела краткое и звонкое имя, я подошел уже по-всеоружии. И с этими мелодиями Павел вернул меня из запасного состава в основной. А после концерта к нам подходили наши однокружники (от слова кружок, а не кружка) и спрашивали - "А как вы называетесь?!"
И мы гордо отвечали: Альрадо!
И действительно - раньше-то не спрашивали. И хоть внутри себя все это время мы назывались до "Фомальгаут", то "Голос Галактики", а Стинислав Васильевич Широков (зам.директор) представлял нас как: "А сейчас перед Вами выступит ансамбль гитаристов", но ведь никто никогда не интересовался - как эти гитаристы себя кличут? И вдруг...
Произошло рождение.
Но, увы, мы были ветренны и молоды. В нас бушевали самые разные страсти и стихии. Никто из нас на самом деле не рассматривал музыку, как основное жизненное направление и скорее всего наши песни писались безответственно - писались потому, потому что просто писались. Да нам и не требовалось какого-то стимула. Нам было достаточно осознания того, что у нас получается что-то творить. Но когда мы вырастем, мы обязательно станем учеными, инженерами-конструкторами, археологами и лекторами планетариев... А музыкантами? - Нет! - не это наша профессия, да и не обучены мы этому делу серьезно, но... если только побаловаться... Но, если уж баловаться, то на всю катушку и ничем себя не сдерживать, пока мы маленькие и нам все можно, и - пока не нужно ходить на работу, кормить семью, копать картошку на даче и клеить обои там, где они, вообще-то, уже есть...
Никто не пробовал отпустить воздушного змея? И не пробуйте, потому, что полезного выйдет мало - далеко змей не улетит, но при этом, и скорее всего, Вы его уже не найдете. Так наверное случилось и с нами, потому, что в какой-то момент сбившись в нечто единое и целостное, обозначенное космической тематикой, мы вдруг дали себе волю лететь туда, куда ветер дует, а ветер этот в голове каждого из нас шумел свой, и порой очень переменчивый. Нас мотало от военно-патриотических песен афганской тематики до тяжелого рока образца Kiss и Nazareth. Кого-то из нас уже во всю влекли мистические ветры буддизма и шаманизма, но кого-то прибивало к почве и рождались песни о любви к Земле, и о том, как без нее плохо в герметично закупоренной консервной банке космического корабля вдали от привычных многим квартир, магазинов, станций метрополитена и пивных ларьков на окраинах Москвы. Уже не об астрономических экспедициях грезили иные, а о походах в аномальные зоны... и ездили туда, а вернувшишь обратно вдруг озвучивались поистине эпохального уровня фразы: "Надоели мне эти Звездочки-Кораблики" и это был конец эпохи "Альрадо", но начало новой, в которой уже не межпланетный разум добра приходил на Землю, а странные существа являлись (и на полном серьезе) ночью в комнату сторожа Московского Планетария, что бы связать его, обездвижить и стереть из его сознания всекие упоминания об альтернативных измерениях присутствующих здесь - на Земле - рядом с нами, но вход в которые как раз через те аномальные зоны - рукой подать - в Подмосковье же - далеко ходить не надо...
Сторожа звали Дмитрий Калинин. По странному стечению обстоятельств он тоже считался участником группы Альрадо. И писал для группы песни, которых тогда никто не слышал, а самого Дмитрия я видел от силы раза два перед тем, как за вторжение гуманоидов из параллельного мира его не уволили с работы. Но именно Дмитрий поведал нам о переселении душ после смерти, о возможности обладать и управлять фантастической мощью и энергией и при их помощи мгновенно пересекать всю Вселенную, если надо, и без технологических проблем и средств оказываться в любом месте галактики, удаленном настолько, что никакие космические корабли... да они больше и не нужны - корабли эти, что воспевали мы в песнях, сочиняли о них музыку - другая эпоха... Но, как оказалось, у каждого - своя.
У меня наметился другой план - все же поступить в институт и стать не шаманом-аномальщиком, а астрономом. И со второй половины 1985-го года я приналег на занятия и в 1986-м поступил в ФизТех. На репетициях Альрадо я не появлялся, но для группы потери большой в том не было - в Московском Планетарии подрастало новое поколение. Оно там каждый год тогда подрастало. И вскоре Альрадо наполнилось молодой кровью настолько, что уже тянуло на целый оркестр, где каждый играл свое, и объединение это вновь шло к тому, что бы сменить имя - "Стюардесса КФ" - это одно из названий, которое долетело до меня через многочисленные переотражения мнений и слухов... Потом "Бар Лунник"... потом, каждый однозначно ушел в свой полет.
Андрей и Сергей Фесенко организовали братский дуэт "Эос" в репертуаре которого все больше поднимались философско-исторические темы. Светлана Гребенюк все больше пела свои песни на окраине Москвы в аномальной зоне Аннино в окружении школьных и планетарских подруг, приезжавших в гости. Павел Строганов создал новую группу "Карусель" с некосмическим, как заметно, названием из не очень космического контингента музыкантов, а Софье наверное было скучно с нами - музыкально безграмотными и жизненно непоследовательными, поэтому и она перестала напоминать о себе.
Я продолжал что-то сочинять наверное по инерции. Сейчас некоторые из тех произведений, пришедших в голову в электричке между станциями Марк и Лианозово по пути в удаленный, как компьютер, ФизТех, что базировался в городе Долгопрудный, подобно засекреченной базе землян на далеком астероиде, включены в состав моих альбомов вышедших в последние годы, но тогда я и не помышлял о таком исходе, а просто запоминал мелодии. Пригодилось... Но до их воплощения была очень долгая дорога - предстояло уйти в армию потерять все рабочие записи этих мелодий, и если что-то и сохранилось, то лишь в нацарапанном на той самой скорлупе виде.
Вернувшись из армии я решил все забыть (отчасти потому, что все почти уже и так было забыто), решил все начать с чистого листа. Что же до "Альрадо", его скорее хотелось забыть, чем что-то там начать. А было ли оно вообще? А если и было - то где оно сейчас?..
Это было интересно. Хотя, за два года в строю, вне его изменилось не многое. Андрей Фесенко работал в Планетарии и читал в там лекции, попутно иногда записывая там же новые песни после работы. Дмитрий Гулютин и Светлана Гребенюк работали в Космическом Центре имени Хруничева и участвовали в разработке тех или иных узлов РН Протон. А Павел Строганов стал астрологом и периодически вещал по каналам центрального телевидения о том, что нам грядущее готовит, и как нам от него спастись - очевидно аномальные зоны не прошли даром. Но если посмотреть демократичнее и шире, никто из нас не предал эти самые "Звездочки-Кораблики", как бы они не надоели - в той или иной степени мы остались по одну сторону терминатора, надеюсь, что - по светлую.
Да, надо вспомнить и о Софье - она уехала в Штаты на ПМЖ и с тех пор лишь дистанционно наблюдает за нашими творческими метаморфозами. А Дмитрий Калинин телепортировался (наверное так, как нас учил) аж в самую Австралию и теперь сочиняет песни для Альрадо где-то ближе к кенгуру и крокодилам. И на поприще том преуспел - неоднократно брал гран-при в номинации "Лучший российский поэт проживающий за рубежом". Но стихов его я не читал. Ни старых 80-х, ни новых. Не тянуло. А то вдруг опять зона... аномальная...
Шли год за годом. Я действительно написал немало новой музыки. И мне ее хватало в общем. Но вдруг меня посетила мысль о том, что название - прекрасное название Альрадо, которое для меня немало в свое время... да и теперь немало значит - оно валяется просто так. Ничье. Как бутылка выброшенная на берег морским прибоем. А в бутылке той немало интересного - письмо какое-то - послание от экипажа, который все же улетел на край Вселенной - говорят же некоторые философы (и фантасты), что есть в жизни моменты, когда в ключевой точке жизненный путь делает развилку и мы просто не замечаем, как мы раздваиваемся, рассекаемся вдоль своего естества незаметно в этом измерении, но - в том - невидимом и более многомерном мире отчетливо и ясно как день, что стало два Альрадо, два Строгановых, и четыре Фесенко (потому, что их и так было двое), двое Гулютиных и две стюардессы Светланы Гребенюк. И они разошлись по своим экипажам, один экипаж в полном составе улетел в далекую Галактику - Туманность Андромеды, а другой экипаж остался на Земле пиво пить и прошлое вспоминать... А где оказался я? Быть может в той бутылке ответ?
На самом деле мне просто было очень жаль несбывшееся, жаль красивое название. И я решил чуток его оживить. Я подумал так: Раз никто не пользуется хорошим словом, я поставлю его в соответствие со своей музыкой написанной в 80-х для этого же слова. И обозначил именем "Альрадо" все написанное, покуда я был участником этой группы, если это была группа. Так появились альбомы "Млечный путь", "Посвящается экипажу Челленждера" и "Мы продолжаем поиск", а позже, значительно позже - "Родился я не на Земле" и "Северный ветер". Конечно же в издательском и творческом смыслах я тянул одеяло на себя - в этих альбомах на 80% моя музыка. Но, что бы это все-таки было хоть как-то чем-то "Альрадо", в альбом про Челленджер я включил инструментальную композицию Дмитрия Гулютина "Реквием Челленджеру" (написанную Дмитрием в первую ночь после катастрофы шаттла, на баяне том самом), но, естественно включил в своей синтезаторной аранжировке. Еще одна инструментальная пьеса Дмитрия Гулютина попала в альбом "Родился я не на Земле" - "Последний причал", ну а сам альбом "Родился я не на Земле" я назвал первой строкой замечательной песни Андрея Фесенко, написанной летом 1985-го перед самым моим уходом из Альрадо. Тогда у той песни была своя мелодия под простой и привычный гитарный бой, но я тогда же - в 1985-м придумал другую мелодию - попытался смысл песни выразить инструментально - Получилось? - сложно сказать... Но тень Андрея Фесенко все же в альбом прокралась в той или иной степени. А если вспомнить его хит "Из молний себе сотворил я крыла", который в инструментальном виде тоже попал в альбом "Родился я не на Земле", то наверное вполне справедливо связывать с явлением "Альрадо" то, что я как-то делал в одиночестве.
Но это - одна параллель.
Давайте и другую рассмотрим.
В самом начале лета 2005 года я вдруг проснулся у себя в подольской квартире и ощутил, что через какое-то неизведанное мной измерение или кротовую нору в пространстве в мою голову влетела какая-то старинная песня из "позднего" репертуара Альрадо и не хочет выключаться - нагло звучит и звучит. Я расслабился и дослушал до конца. За ней началась другая, потом третья... К чему бы это. 20 лет, как мы ничего вместе не играли, а тут такой реверанс. Впрочем, дел и без песен было немало и мне удалось переключиться. Но следующим утром передача "по заявкам из далекого прошлого" пошла в повтор. И я набрал телефонный номер Павла.
Вскоре мы все собрались у меня дома - в том виде, в котором так много раз собирались, но собирались так давно...
Я показал склёпанный на скорую руку сайт, на котором уже была обозначена история Альрадо, набиты тексты некоторых, наиболее дорогих мне песен и в новостях было указано, что возрождающаяся группа Альрадо приступила к записи альбома - наконец-то...
И мы приступили к репетициям.
В начале пошло очень даже многообещающе. Репетировали с радостью и надеждой, что все то, что давно кануло под толстенным слоем лунной пыли, можно возродить, оживить и отпустить как птицу... а получился опять тот самый змей, который норовил оторваться и тут же запутавшись повиснуть на проводах... Не переболели... Но, что еще вернее - мы просто оказались не теми музыкантами, кто может составить единую группу и у кадого из нас просыпалось вновь свое видение, свое мнение, урезонить которое мы были необучены. Именно поэтому каждому из нас удавалось легко творить на едине с собой, но уже вместе с кем-то - проблема. И нужен был кто-то внешний и сильный, кто бы решил все это за нас, не вдаваясь наши дебри нереализованных мечт из эпохи 80-х.
Тогда - в 2005-м - такой человек не нашелся. В следующие годы мы собирались не раз в надежде сдвинуть с места камень преткновения, но он был настолько внутри нас, что мы сами его не сдвинули бы никогда. Поэтому, чем сильнее мы упирались в неразрешимую задачу, тем более неразрешимая она становилась. И вскоре мы вновь оставили эти попытки.
Не оставил только Павел.
Мы подолгу и на пустом месте спорили в "сообществе Альрадо" - в интернете - о том, как правильно к этому подходить и во имя чего записывать песни более чем 20-летней давности - денег ли ради, славы или просо ради того, что бы это наше детское увлечение хоть во что-то законченное оформилось? - Единого мнения не было и работа, как-будто, стояла.
А тем временем Павел нашел того человека, который не взирая на все наши разногласия смог сделать все это, что авторам и творцам было не по-плечу.
Евгений Драйэр был давним другом Павла - профессиональный музыкант играющий на всех основных музыкальных инструментах, прекрасный певец и к тому же владелец подходящей студии. Вот он и взялся за дело, пока мы спорили о вечном и бесконечном. Разумеется, вся эта работа шла с подачи Павла и Павел передал Евгению архивы с накопленным за десятки лет материалом, а Евгений отобрал на свой взгляд самые пробивные и подходящие песни для первого альбома, ознакомился с уцелевшими на старых кассетах набросками, что-то показал и напел ему Павел и, неторопясь, но и не зависая, нотка за ноткой, риф за рифом Евгений потянул на себе всю работу над альбомом - для каждой песни он придумал свой особенный стилистический образ - где-то ориентируясь на эпоху написания и может даже с оглядкой на то, что звучало тогда из каждого
Внутри оказалось 10 песен.
Не знаю, как для других участников явления, проекта, группы или эпохи "Альрадо", но для меня набор песен выбранных для альбома и воплощенных в нем, оказался удивительным. Некоторых я и не слыхал ранее.
- Не уж-то и это "Альрадо" - думал я при первом прослушивании.
Но удивление это было в полной мере позитивным. Потому, что трудно однозначно предугадать, как будет выглядеть то, что вызревало четверть века.
Хотя уже второе прослушивание все больше вызывало чувство восторга, чем настороженности. Хотя без нее тоже не обошлось. И все дело в том, что Евгений будучи еще и одаренным продюсером понимал, что первым альбомом необходимо понравится всем - и тем, кто ностальгически качает головой под "И снится нам трава у дома", и тем, кто привык слушать музыку в формате "шансон". Но, к счастью, в крайности Евгений впадать не стал, но сделал удивительно универсальный продукт нисколько не загрубив его космичности, сохранив гармонию ярких ритмов и философской глубины.
Начинается альбом с динамичной, ударной песни Андрея Фесенко "Возвращение" (у меня есть композиция с тем же названием, но отношения к эпохе "Альрадо" она не имеет и тут важно ничего не перепутать) - ее бы можно было назвать визитной карточкой и альбома, и проекта в целом. Но не думайте по ней оценить легковесность всего проекта, потому, что уже вторая песня опрокидывает слушателя в филосовскую трагичность странника оказавшегося не в том месте не в том времени, но с тем сердцем - "Увидеть Небо" - так вот что, оказывается, писал все свое сторожевое МосковскоПланетарское время для "Альрадо" Дмитрий Калинин, пока его не похители пришельцы - я и представления не имел об этой стороне его творчества и теперь искренне проникся.
Третья песня к эпохе Альрадо уже отношения не имеет, и это свидетельствует прежде всего о том, что работа сделанная Евгением Драйэром шире чем наша общая творческая эпоха и толще, чем просто тетрадка с текстами песен. Песня Андрея Фесенко "Бог мой любит меня" мне стала известна когда я вернулся из армии, а от привычного Альрадо и хвост кометы простыл. Андрей творил уже в другом - совсем-совсем философском ключе, но Евгению песня понравилась и он создал совершенно неожиданное ее воплощение. Она влилась в альбом на удивление гармонично - в нее каким-то образом вернулась потерянная звездная романтика.
К огромному моему (да и всех, кто слушал альбом на премьере) удивлению четвертым номером в альбоме явилась песня "Родился я не на Земле". Моим слушателям она знакома в инструментальной версии, мелодия в которой переделана настолько, что первоначальный мотив от ее автора - Андрея Фесенко - совсем не угадывается. Евгений пошел еще дальше - он вообще все сделал по-своему - и текст подправил (если не сказать переписал, а вообще - правка текстов песен в работе Евгения над этим альбомом стала одельной задачей) и стилистически из нервно-депрессивного боевика песня превратилась в светлую фортепианную балладу, что, безусловно создало прецедент второго рождения песни - перерождение души - все по Дмитрию Калинину, однако...
Правда, вот, финальный вокализ Евгения, где он многократно опевает название песни - "Родился я не на Земле..." - так и тянет закончить фразой: "... А под Землей..." - но давайте, забудем это, что ли...
Пятый трек - песня "Друзья" (вообще-то, в оригинале 1985-го года она называлась "Друзьям", но не суть) получилась как раз тем самым выстрелом, который должен, как я понимаю, намертво приложить к прослушиванию альбома, и после к кроткому ожиданию следующего диска, всех любителей того жанра, который можно описать фразой "Что бы душа сначала развернулась, а потом обратно свернулась", а я бы назвал этот стиль "Хай-Шансон" - вроде бы и разудалая тема, но набившей оскомину гадюшно-ресторанной энергетики в ней нет, как я не искал. Ну, а что же - шансон тоже люди слушают, а перерожденым через несколько воплощений им тоже в космос лететь придется, так что, пусть уже сейчас готовятся, приобщаются к высокому ...
"Пилигрим" - шестая песня на альбоме и невесть-какая по трехзначному номеру в творчестве Андрея Фесенко - тоже неАльрадовских лет, но Альрадовского автора - потому она и попала в альбом. Сквозной идеей уже в который раз здесь проходит нить из прошлого в будущее... и что-то оно у Андрея Фесенко не самое радостное было в этой песне, если из текста исходить. Но дайте этот текст Евгению Драйэру, и даже с той же мелодией, но намотанной на экстравагантную "каракатицу" ритма она обретает какой-то иной оптимистический смысл - песня удалась совершенно невероятно. Для меня это стало еще одним открытием на Альбоме.
Седьмой трек, насколько я могу судить, продюсирован в альбом Павлом Строгановым. Потому, что это его песня. Да - еще из эпохи "Альрадо", но будучи самым продвинутым в области септ-аккордов всяких, Павел тогда еще придумал к песне такую гармонию, что сыграть ее из нас никто правильно не мог. Теперь смог Евгений - и сыграть и спеть, и стилизовать под легкий прог-рок из СССР 80-х.
Песня "Вечер" была в свое время очень любима нашими слушателями в концертах на заросшей репейником астроплощадке Московского Планетария в 85-м. Мелодия была хороша, а текст - "ты, да я, да мы с тобой... ой - уже без тебя". Только из-за мелодии я реализовал этот хит Андрея Фесенко в инструментальном варианте (добавив немного от себя) в составе альбома "Северный ветер", но практически синхронно с выходом "Северного Ветра" вышел и этот альбом Альрадо "Возвращение". Я ничуть не обманываю Вас - мы с Евгением не сговаривались, а в том, что мы одновременно взялись за воплощение этой песни, наверняка есть какая-то очередная мистика в духе Дмитрия Калинина.
"Письма со звезд" - это вообще феноменальное явление в альбоме. Хронологически это самая молодая песня в альбоме. Остальные-то бородатые, как Хоттабыч. Но весь фокус в том, что Павел Строганов, являющийся ее автором, удивительно гибко включил в нее узнаваемые фразы из тех значительных песен репертуара Альрадо, которые в этот альбом по тем или иным причинам не вошли. И это в большой степени восполняет недостачу в трек-листе тех песен, которые я в альбоме надеялся найти, но не нашел. (Очевидно, Евгений и Павел приберегли их для следующего диска.)
Последняя песня - "Земляничный сок" - своеобразное возвращение из космоса на Землю, из эпохи Альрадо в странное настоящее, а может даже в еще более далекое прошлое, которое было еще до того, как появилось Альрадо или до того, как хоть что-то было. Эта песня для меня тоже - неожиданность. Ею Евгений поставил точку с запятой, а может и многоточие в работе над альбомом, который стал важной вехой на странном пути той бутылки с борта звездолета с именем "Альрадо" - ее нашли наконец.
А будет ли еще послание в бутылке?
Друзья, не знаю.
Мне немного неуютно осознавать, что вся эта интересная работа прошла мимо меня, хотя я был у ее истоков, но выбрал путь немного другой. Я бы и еще раз его выбрал - дело не в этом. Но всякий раз, когда я ощущаю себя просто зрителем на этом концерте, я ловлю странное понимание реальности, что я одновременно и на своем месте и не на своем.
Ну, а вам-то гораздо проще - просто ждать и надеяться, что второй альбом обязательно будет. Будет еще прямая трансляция с того самого межгалактического лайнера с гордым именем "Альрадо" - опять минут на 40-50. И я уверен, вы дождетесь.
Но начните с первого альбома. Он того стоит.
Немного и о физической материи. Тираж диска произведен свердловским заводом компакт-дисков в подарочном Диджей-паке, красиво оформлен, звучит очень ясно, прозрачно. И выдержан как хорошее вино.
группа 'АЛЬРАДО' - альбом 'Возвращение'
Краткий, но ёмкий демо-микс:
Комментариев нет:
Отправить комментарий